Правительство императорской России большое внимание уделяло народам, проживающим на окраинах и в отдалённых частях государства. Так, в коронационных торжествах немаловажную роль играли представители т.н. «азиатских народов», в т.ч., исповедующих ислам. Они входили в состав коронационного кортежа императора при въезде в Москву, их поздравления принимал монарх во время празднеств. Хотя взаимоотношения мусульманских народов с правящей династией порой складывались неоднозначно.

В фонде «Ислам» Государственного музея истории религии хранится портрет имама Шамиля. Российская история богата сложными, противоречивыми, но при этом яркими людьми, и Шамиль по праву занимает в ней одно из ключевых мест. Для Северного Кавказа Шамиль — фигура почти сакральная, вокруг которой ещё при жизни возникло множество мифов, и разобраться в этих вольных интерпретациях его жизненного пути порою совсем непросто.

Родился Шамиль в западном Дагестане в аварском селении Гимры в конце XVIII века. Родители назвали его в честь деда — Али, но мальчик в детстве много болел, и тогда, согласно местным обычаям, родители изменили ему имя на Шамиль (от евр. Самуил — «Слушайте Бога», или «Услышанный богом»). Он получил хорошее мусульманское образование, прекрасно знал богословские и философские тексты. Первым учителем Шамиля стал его друг детства Гази-Мухаммад. Именно Гази-Мухаммед потом объявил России газават (войну за веру), и стал первым имамом нового государства — Северо-Кавказского имамата. Шамиль же стал его третьим имамом. Возглавив после смерти Гази-Мухаммеда сопротивление Российской империи, Шамиль смог объединить враждовавшие народы Кавказа, и на протяжении 25 лет успешно противостоял многочисленной российской императорской армии, стремившейся добиться контроля над землями, лежавшими на пути к уже присягнувшим на верность империи христианским царствам восточной Грузии. В августе 1859 года имам Шамиль был пленен русскими войсками в дагестанском ауле Гуниб, и это событие, в сущности, положило конец двадцатипятилетней Кавказской войне, даже несмотря на то, что отдельные очаги сопротивления еще продолжали вспыхивать. С почетом его доставили в Санкт-Петербург, где после встречи с императором Александром II Шамилю была предоставлена резиденция в Калуге. В августе 1866 года Шамиль вместе с сыновьями принес присягу верности России. В 1870 году Александр II разрешил ему выехать в Мекку, где он через год скончался и был похоронен в священном для мусульман городе Медина.

Шамиль безусловно был талантливым полководцем и политиком, но все-таки в первую очередь он был имамом. Несмотря на то, что на Северном Кавказе имам обладал и светской властью, но прежде всего имамом называют главу мусульманской общины, который руководит коллективной молитвой в мечети. Следует добавить, что в Дагестане ислам распространялся именно в форме суфизма — мистически-аскетическом течении в исламе. С 12 лет Шамиль со своим наставником шейхом Джамалуддином Казикумухским занимался изучением суфийской философии и богословия. Джамалуддин принадлежал к накшбандийскому братству (тарикату). Одним из ключевых принципов ордена Накшбандия является «халват дар-анджуман» (букв. одиночество в толпе) — затворничество среди остальных людей, занятие мирскими делами с обращённым к Богу сердцем. Отсюда проистекает ключевая особенность в вопросе взаимоотношения суфиев-накшибандийцев с властью — накшбандийский тарикат остается единственным тарикатом, который считает не предосудительным, и даже обязательным вступать в контакт с властями для того, чтобы напрямую влиять на их политику (помимо Шамиля стоит упомянуть, что президент Турции Реджеп Эрдоган является членом общины Искендерпаша, турецкой суфийской общины Накшбандийского тариката), т.е. эта концепция воспринимала светские обязанности, имевшие социальную значимость, как мистическое действо. Основной частью духовной практики накшибандицев является тихий зикр (хафи). Зикр хафи — мысленное прославление Господа, пребывание в молчании. В «Трактате о суфизме» одного из классиков суфийского богословия Абду-ль-Карим аль-Кушайри молчание описывается как духовная практика, которую можно осуществлять как в буквальном смысле — человеку следует знать, как управлять своим языком, так и метафизически, молчание — обращение к сердцу, которое молчаливо соглашается с любым повелением Аллаха. Друг детства Шамиля, первый имам Северо-Кавказского имамата Гази-Мухаммед, по воспоминаниям самого Шамиля, был «молчалив как камень», и так глубоко погружался в суфискую практику, что для того чтобы его ничто не отвлекало он даже затыкал уши воском. Напомним, что как раз Гази-Мухаммед объявил России газават. Война за веру является частью джихада, но в суфийском богословии, основываясь на хадисах (предания о словах и действиях пророка Мухаммада) делят джихад на большой (духовная борьба) и малый (газават — вооружённая борьба). Гази-Мухаммед, объявляя войну России, вступил на путь малого джихада. Наибольшие споры, как среди историков, так и среди пользователей сети вызывает вопрос пленения имама Шамиля. По хроникам Мухамада-Тахира ал-Карахи — секретаря Шамиля, и его ближайшего советника, имам Шамиль вышел к русским на переговоры не сложив оружия, то есть технически это не была сдача в плен. Это событие можно трактовать и как переход от малого джихада к большому. Шамиль отказывается от военного противостояния, что во многом позволило сохранить ислам на Кавказе. А Российская империя получила лояльность местного населения, и возможность реализации своих геополитических интересов в районе Закавказья.

Уже во время первой мировой войны приказом императора Николая II была создана Кавказская туземная конная дивизия, состоявшая из уроженцев Северного Кавказа и Закавказья. На 90% дивизия состояла из добровольцев-мусульман — личный состав полка был приведён к присяге с клятвой на Коране, а возглавлял её младший брат царя, генерал-майор великий князь Михаил Александрович. Дивизия приняла участие во многих важных военных операциях, в том числе и в легендарном Брусиловском прорыве, и по воспоминаниям свидетелей отличалась особой преданностью и храбростью. Конечно, это было бы невозможно без примирения Шамиля, перешедшего от малого джихада к великому («джихаду сердца»), и, реализовав принцип «халват дар-анджуман», взаимодействуя с имперскими властями, он изменил судьбу не только Кавказа, но и всей России.