На рубеже XVIII–XIX веков в процедуре венчания на царство русских императоров происходили интересные изменения.

Императора Павел I стремился придать своей коронации максимально светлый и величественный характер. Поэтому он назначил её проведение на первый день Пасхи 1797 года — 5 апреля.

Во время венчания на царство, высшим духовенством Павлу Петровичу был поднесено особое царское одеяние — далматик. Как это часто бывает с нововведениями, облачение в далматик было «хорошо забытым старым» — восстановленной частью ритуала древнерусской коронации, заимствованного из Византии. По виду далматик напоминает саккос — богослужебное облачение православных архиереев. Т.е. такое одеяние, которое никак не могут возлагать на себя женщины.

После прочтения Евангелия император облекся в далматик и мантию. Тем самым, Павел символически показывал, что отныне на царство могут венчаться только государи, но не государыни. Это действие демонстрировало непреклонное намерение монарха покончить с дворцовыми переворотами, терзавшими Россию почти весь XVIII век, в эпоху «бабьего царства», и дать стране твердый закон о престолонаследии по мужской линии.

Так же впервые именно Павла короновали вместе с супругой. Происходило это следующим образом. После коронования императора, императрица вставала перед ним на колени. А он, сняв с себя большую императорскую корону, держал её несколько минут над головой жены, касался ею чела царицы, а потом возлагал на Марию Федоровну малую императорскую корону. Тем самым император показывал, что верховная власть принадлежит только и исключительно ему одному, и что он делает супругу т лишь участницей царского достоинства.

Третьим особенным моментом коронации было то, что Павел Петрович громко прочитал, написанный им Закона о престолонаследии. Закончив читать, царь вошёл в алтарь Успенского собора и положил документ на жертвенник в специально изготовленный для этого серебряный ковчег (шкатулку).

Одним из мифов недолгого правления Павла I была история о так называемом «посмертном короновании» его отца — Петра III. Мол, Павел Петрович, чуть ли не короновал труп родителя. В действительности, имело место перезахоронение усопшего государя. Его тело торжественно со всеми подобающими почестями перевезли сначала в Зимний дворец, а затем погребли вместе с усопшей супругой государыней Екатериной II в Петропавловском соборе. Непосредственно перед перезахоронением Павел возложил корону на гроб Петра. Это действие было обычной частью погребального ритуала августейшей особы. Одновременно, супруга Павла так же надела на голову покойной Екатерины II корону. Сплетня о «посмертном короновании», скорее всего, была распущена обиженными Павлом екатерининскими вельможами.

Среди венчаний на царство русских государей в первой трети XIX века заслуживает особого внимания коронация Николая I как польского монарха. Это произошло 12/24 мая 1829 года в Варшаве. Первый и единственный раз русский император с супругой короновались в Польше. Церемония прошла в Сенатском зале Королевского дворца. Корону императору подал примас (глава католической церкви Польши). Возлагал её на себя Николай сам. На императрицу собственно была возложена только цепь ордена Белого орла.

Во время церемонии случился казус, который проявил истинное отношение поляков к происходящему. После передачи регалий императору примас воскликнул: Vivat Rex in aeternum! (Да здравствует Царь во веки!) По традиции, присутствовавшие на коронации, представители польских провинций должны были повторить возглас примаса, но не сделали этого, лишь молча склонившись. Позже они объяснили воцарившееся неловкое молчание тем, что о восклицании не было ничего написано в церемониале (описании) коронации.

Затем последовала коленопреклоненная молитва государя, в которой он испрашивал благословение Божие на свое правление в Польше и благодарственный молебен в католической церкви.

Таким образом, в церемониях коронаций с участием русских императоров находили отражение различные исторические периоды, определявшиеся, например, совершенствованием законодательства или расширением территории империи. Каждый новый государь вносил какой-то свой вклад в древний чин коронации или даже, как Николай I, мог короноваться дважды. Обогащение ритуала новыми смыслами было результатом непрерывно возрастающего многообразия жизни империи.